К 35-летию аварии на Чернобыльской АЭС публикуется ряд статей об оренбуржцах, принимавших участие в ликвидации последствий техногенной аварии в 1986 году

Сергей Сартаков и ещё четверо оренбуржцев сначала месяц обучались в Тоцком, только после этого их отправили на место аварии. Стоит отметить, что в Оренбуржье в ликвидаторы записывали крепких мужчин старше 35 лет, у которых уже было не меньше двоих детей.

Работа ликвидаторов состояла в том, чтобы очистить крышу четвёртого реактора от радиационного мусора. Путь наверх лежал через огромное количество предупреждающих действий. Прежде, чем попасть на крышу, люди снимали одежду, одевались в костюмы, их поднимали на лифте наверх, где они приступали к работе.

- Работать там можно было только по 30 секунд в день, - говорит Сергей Григорьевич. - За это время мы успевали сварить шов длиной сантиметров в пять, раз 10 махнуть лопатой, чтобы скинуть вниз радиационный мусор, а потом нам на смену приходил следующий ликвидатор.

Сергей Григорьевич вернулся домой спустя 21 день и, как сам говорит, «начал новую жизнь». Имеет награду - медаль за заслуги перед Отечеством второй степени.

Источник: oren.aif.ru

Олег Николаевич Кравчук – кадровый офицер, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, заместитель председателя Оренбургской областной общественной организации Союз «Чернобыль».

В декабре 1986 года пришел приказ отправляться в Чернобыль в составе отряда ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС. Отряд был сформирован из батальона по поиску спутников, который базировался в Тоцком и имел необходимую инженерную технику.

Отряд отправили в Иванковский район Киевской области, место, которое именовалось зоной отчуждения. Олег Кравчук работал там с декабря 1986 года по февраль 1987-го.

В лагере условия проживания были простыми – для офицеров стояли вагончики, а солдаты жили в больших палатках. Но Олег Кравчук отмечает, что каждое желание, каждую просьбу военных старались выполнить моментально. О людях заботились.

Источник: www.vecherniyorenburg.ru

Николай Боклин на момент аварии на Чернобыльской АЭС служил на полуострове Ямал. Его и ещё двоих сослуживцев отправляют на два месяца в Чернобыль. Жили они рядом с деревней Черемошня.
 
Службу проходили в роте охраны. А также занимались обслуживанием спецтехники. Постепенно она накапливала радиацию и становилась опасной для людей, поэтому её попросту закапывали в землю.
 
Николай Анатольевич вспоминает: после приезда в Чернобыль первым был терпкий запах воздуха с привкусом йода. Но вскоре даже перестали замечать, что дышим таким воздухом. Из необычного запомнилось, что в зоне Чернобыльской АЭС была бурная растительность. В деревнях были сады, так яблоки там были очень крупные и наливные. Также и клубни картофеля были больших размеров. И всё это нельзя было есть.
 
Для Николая Анатольевича влияние радиации скажется позже. А сразу после прибытия в родную часть он этого не замечал.
 
Ликвидаторы выполнили свой долг, можно сказать, что они спасали не только нашу страну, но и половину Европы. И каждый внёс свой вклад в это дело. 

Источник: www.vecherniyorenburg.ru

Став моряком-подводником, Владимир Колесов и предположить не мог, что его судьба будет связана с ликвидацией последствий атомных взрывов. А их в его жизни было два: первый во время службы на Северном флоте на атомной подводной лодке К-137 «Ленинец», второй на Чернобыльской АЭС.

"В 1986 году приехала родственница из Припяти, я в то время уже работал в «Оренбургнефтехиммонтаж» после демобилизации, стала рассказывать о том, что происходило у них", – рассказывает Владимир Колесов. – "Тогда я и решил поехать добровольцем, ведь у меня был опыт. Мне дали отказ при обращении в военкомат. В то время мне было 40 лет. Затем обратился в партком, но и там отказали, потом просто написал письмо в «Союзатомэнерго». Спустя некоторое время оттуда приходит мне телеграмма следующего содержания: «Просим срочно прибыть в Москву для отправления на работу на Чернобыльскую АЭС. С собой иметь справку о состоянии здоровья». Естественно, я, не задумываясь, собрал необходимые вещи и поехал по указанному адресу. Руководство тут уже пошло мне навстречу".

"Тогда в нас воспитывали патриотизм, поэтому и были мы добровольцами. В то время мы выполняли свой долг перед страной и людьми. Думаю, что мы его выполнили достойно, мне за себя и своё поколение не стыдно".

Источник: vecherniyorenburg.ru

Вспоминает ликвидатор аварии Александр Петрович Сальников, воинская специальность «радиационно-химическая разведка»

- Направляясь в Чернобыль, я не думал об опасности. Прибыли мы в зону 5 августа, и пробыл я там до 4 сентября.
Работу мы начали со следующего дня после прибытия. Я был по специальности водителем. В двух километрах от станции стояли наши БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина). Их кабины были покрыты свинцом. Машины специально производили в такой комплектации для работы в радиоактивной зоне. Мы привозили сотрудников на станцию и обратно. Объезжали точки контроля радиации. Сотрудник, который был со мной, выходил из машины и замерял уровень радиации.

– Жили мы в 38 км от станции в селе Оранное. Проживали там в палатках, каждая была на 100 человек. Погода в августе, особенно по ночам, была холодная, поэтому приходилось топить ещё буржуйку. Зачастую свободного времени у нас не было. Поднимали в 5.00 и увозили утром в 6.00, а привозили в лагерь только вечером к 9.00. Пока приведёшь себя в порядок, а в 11.00 уже был отбой.

- Взрыв в Чернобыльской АЭС был сравним с последствиями войны. Опасность от станции исходила огромная, и если бы не подвиг наших граждан, то пострадало бы ещё больше территорий. Тем более у меня была соответствующая специальность, поэтому у меня был вдвойне долг внести свой посильный вклад в дело ликвидации последствий этой трагедии.

Источник: vecherniyorenburg.ru